Сегодня эта женщина живет лишь воспоминаниями. Больше ей заняться нечем: родственники все остались в Германии, детей Бог не дал, а работать уже нельзя (возраст не тот) да и негде.
Родилась Эмма Винд 6 сентября 1905 года в Мюнхене. Родная мать еще задолго до рождения возненавидела свою дочь. Наверное, это и предопределило непростую судьбу малышки. Мать Эммы Элизабета долгое время состояла в связи с одним богатым господином. В результате чего забеременела, решив родить ребенка, рассчитывая тем самым женить на себе возлюбленного. Но она была простой служащей, а происхождение и положение (он был женат) любовника не позволяло ему связать свою судьбу с матерью Эммы.
"Мать ненавидела меня всегда. Всю свою обиду из-за не сложившихся отношений с отцом она перенесла на меня. Однажды, мать призналась в том, что после того, как я родилась она хотела сбросить меня в реку со скалы, чтобы я не досталась отцу, который хотел забрать к себе на всопитание. Ее остановила женщина, которая предложила матери, отдать меня ей, та сжалилась надо мной и сказала: "Она будет жить со мной",- рассказывает Эмма Антоновна.
Ненормальная мамаша все время избивала дочь до полусмерти. Когда Эмма теряла сознание, мать в растерянном состоянии прибегала к соседям и говорила: "Что же мне теперь за это будет. Ведь я ее, по-моему, убила".
Встречаться дочери с отцом - было категорически запрещено. Любое упоминание о нем грозило обернуться для ребенка избиением.
Отец, пытался сблизиться с дочерью и однажды, несмотря на строптивый характер своей бывшей сожительницы, пришел к ней в дом. Во время достаточно резкого разговора между родителями девочка зашла в комнату. Но мать быстро выпроводила ее. Это была первая и последняя мимолетная встреча Эммы с отцом. Больше его она так никогда и не увидела.
Прошло немного времени и к ним дом, пришла экономка отца, которая сообщила о том, что накануне он скончался в больнице.
Терпеть диктат матери девочка долго не могла. Истерики Элизабеты не мог выносить даже ее муж, отчим Эммы Антон Ибнер. Но он никогда не вмешивался в конфликт между супругой и ее дочерью. Когда Элизабета начинала ругаться, он просто уходил из дома.
В 14 лет Эмма бежит в Берлин и устраивается в пансион. До сих пор самым ярким впечатлением в жизни Эмма Антоновна называет годы, проведенные в пансионе.
"Я до сих пор вспоминаю эти самые лучшие 4 года в своей жизни. Мы фактически жили там. Нашим воспитанием занимались монашки. Здесь нас приучали к труду. Именно там научили меня шить-вышивать, работать на машине "Фёникс". В пансионе было великолепное питание и строжайшая дисциплина. А порядок для меня превыше всего. Дисциплина - мое жизненное кредо".
Несмотря на то, что это время не прошло для девочки даром, строгие заветы монашек не сделали ее религиозной. Хотя Эмма говорит, что Бог всегда был в ее душе. Она помнит, как иной раз девочки, прогулявшие утреннюю мессу, в наказание подолгу сидели в карцере.
С детства, как и все немцы, Эмма любила "Баварское" пиво. Но как только она попала в Советский Союз, с этой привычкой ей пришлось расстаться.
"Разве можно сравнивать "Баварское" с "Жигулевским". В Германии младенцев поют пивом, а здесь и взрослым не посоветуешь местный напиток".
Гитлер
Достаточно рано Эмме пришлось пойти зарабатывать деньги. В 1923 году девушка устроилась ученицей в типографию "Мюллер унд Сон", где печаталась популярнейшая в те годы газета "Мюнхен цайтунг". Типография располагалась на Шелен- штрассе, дом 31, там и произошла ее историческая встреча с будущим фюрером Адольфом Гитлером.
"Как-то раз возвращалась я из магазина. И тут увидела, как в подворотне стоит мужчина невысокого роста, с усиками, покатым лбом и карими глазами. Одет он был в серый плащ, и все время что-то теребил в руках. Еще что заставила меня обратить внимание на этого мало приглядного господина, то что, несмотря на такую холодную погоду, он был без головного убора. Я быстренько пробежала мимо него. Когда я зашла на работу, девчонки буквально гудели. Они сообщили мне, кто этот господин. Уже в те годы многие ребята ходили в форме со свастикой на рукаве. Это сообщение я восприняла совершенно спокойно и отправилась работать".
Позже как выяснилось, Гитлер приехал уладить какие-то финансовые вопросы с руководством типографии. Но идти туда один он не хотел, поэтому подыскивал взглядом для себя спутницу. Разговор для него предстоял не из приятных. Он выбрал подружку Эммы, которая шла за ней следом. А про Винд спросил ее: "Что это она от меня так шарахнулась. Дикая, что ли?"
Позже Гитлер не раз появлялся в типографии. Но Эмма избегала его.
"Общение с малоприятным господином, меня не прельщало. Да и к тому же мне всегда нравились статные и высокие мужчины, а этот какой-то... Поэтому когда он сделал ко мне шаг на встречу в подворотне, я и не пожелала с ним знакомиться".
Максимов
Достаточно скоро в ее жизни появился мужчина из разряда высоких и статных. Как-то прогуливаясь с подружкой по улице, разглядывая витрины магазинов Винд обратила внимание на господина, который пристально смотрел на нее. В руках у Эммы была маленькая сумочка. Замешкавшись, она выронила ее. Мужчина подбежал к ней, поднял сумку и протянул ее девушке. Их глаза встретились, и она поняла: это - любовь! Подружка оставила их вдвоем. Сразу было заметно, что Он иностранец. Эмма долго гадала, но попасть в точку так и не смогла. Мужчина представился профессором Московского университета Александром Александровичем Максимовым. "Большевик",- мелькнуло в ее голове. "Сейчас он заманит меня куда-нибудь и проткнет штыком". Так в детстве пугали ее все окружающие, рассказывая о страшной сущности русских людей. Но обаятельный господин увлек молодую особу, а о страшилках из детства она быстро забыла.
Они стали встречаться, гулять. Максимов читал ей стихи. Даже нашел общий язык с мамочкой-стервой. Единственное, что уже тогда смущало Эмму, но о чем она не задумывалась, было, его безукоризненное знание немецкого языка и его меткость при стрельбе. Он даже после выпитой бутылки рома всегда попадал в десяточку. Вскоре Максимов научил и Эмму так же хорошо стрелять.
Но девушка была столь юна, что никакие дурные мысли не могли посетить ее голову. Несмотря на то, что Максимов нашел общий язык с матерью Эммы, ее тирания против дочери не закончилась. Она упрекала дочь в том, что та мало зарабатывает денег, все время шляется с человеком, который старше ее чуть ли не в два раза. Все это настолько достало юную красавицу, как называл ее загадочный профессор, и в один прекрасный день, девушка решила переехать в Берлин, куда не так давно перебрался на жилье московский профессор. Александр Александрович снял девушке комнату. Она стала жить, как после узнала в семье штурм бан фюрера. Максимов жил неподалеку. Профессор, писал матери Эммы письма, рассказывая о времяпрепровождении ее дочери, не понимая того, что судьба девочки ей безразлична. Эмма никогда не рассказывала своему новому другу об их взаимоотношениях. Однажды, когда Максимов отсутствовал, в их квартире появился прежний ухажер Эммы Франц. Он выкрал письма из ящика материнского дома, узнал адрес и приехал к возлюбленной. Франц начал звать девушку с собой, но Эмма не хотела к нему возвращаться. Тогда из-за пазухи парень вынул наган и приставил его к горлу возлюбленной. Но тут появился профессор. Он быстро справился с пылким юношей, выдворив его на улицу.
Как-то Александр Александрович предложил Эмме посмотреть Москву, куда он в скором времени планировал отправиться. Девушку заинтересовало это предложение, да и оставаться одной в чужом городе ей не хотелось. Мать за все время даже не позвонила ей по телефону.
Так в 1925 году Эмма попала в Россию.
О московском периоде жизни Эмма Антоновна говорит не очень охотно:
"Когда мы приехали, то остановились в гостинице "Интурист", в номере 58. Это было предзнаменованием, ведь спустя годы меня осудят именно по статье с таким же номером. В столице СССР мне по началу не понравилось. Уж очень было грязно. Для меня как чистокровной немки - это ужасно. Впервые в жизни я увидела калоши. Я так долго не хотела их надевать, но Максимов настоял. Он сказал мне: "Если ты не оденешь их, то заболеешь и умрешь".
В калошах Эмма стала ходить на работу в типографию газеты "Правда". Ее новых подруг это нисколько не смущало. Все они по-доброму относились к юной девушке. Одна сослуживица научили ее рецептам русских блюд. Именно тогда немка научилась готовить пельмени и манную кашу, которые раньше никогда не пробовала. Все шло своим чередом. Эмма освоилась на работе, привыкла к нравам русских, узнала что такое "советская идеология", изучила язык.
Достаточно быстро Максимову дали трехкомнатную квартиру в новом доме на улице Усачева.
"В этой квартире мне все не нравилось. Но Максимов всячески ублажал меня, ни в чем и никогда не отказывая. Когда у меня появлялась свободная минута, он сажал меня за машинку "Ундервуд" и просил что-нибудь напечатать
для него. Он был ревнивец и поэтому не хотел, чтобы лишний раз я выходила из дома без него. Однажды он достал мне путевку в санаторий, что в Болшево. Там я и познакомилась со своим будущим супругом Александром Владимировичем Варламовым".
Варламов
Когда Максимов приехал навестить Эмму, он понял, что у него на глазах разыгрывается роман, что она влюбилась. Никаких сцен он устраивать не стал, лишь попросил выйти Варламова с ним и поговорить. Профессор осознавал, что уже стар и наверное, скучен для Эммы. Когда Винд вышла, то увидела, как Варламов умолял Александра Александровича отпустить девушку к нему. Она никогда не видела, как плачут мужчины. Эмме пришлось сделать выбор, она не могла обманывать этого милого и интеллигентного человека. Максимов отпустил ее. Несмотря на драму Винд и Варламов остались в хороших отношениях с профессором. После они часто встречались с ним на различных мероприятиях.
В 1931-м году Варламов сделал предложение Эмме, и они поженились. Поселились молодожены в восьмом доме тринадцатой квартире дома, что в Сверчковом переулке. "Несчастливое число",- подумала Эмма.
"Я долго не знала, чем занимается Варламов. До свадьбы он скрывал, что композитор, думал, что я выйду замуж за него только лишь по расчету. Но это всегда было для меня не актуальным. Я всегда презирала таких людей. Будь Варламов нищим я все равно бы пошла за ним. Саша стал выводить меня в высший свет, перезнакомил со всей тогдашней богемой. Он был композитором от Бога: за пять минут он мог сотворить посвящение мне. Да и гены давали о себе знать. Я до сих пор люблю песни, написанные его дедом. Чего только стоит "Вдоль по улице метелица метет" и "Сшей мне матушка, красный сарафан".
Вскоре из типографии Эмма Варламова уволилась и устроилась на работу в Бюро погоды, что находилось на Красной площади, где чуть больше платили.
Эмма работала там техническим сотрудником, наносила на карту значки осадков. Но и там, у Эммы нашелся поклонник. Его звали Лорис Мелихов. "Графский" отпрыск часто приглашал ее с мужем к себе в гости на Арбат. При каждой встрече с Эммой наедине он дарил ей японские бонзы. Но Варламов пресек это общение. Как-то Лорис пришел к Варламовым в гости. Когда Мелихов уходил, немецкая овчарка по кличке Тума, подаренная Сашей на день рождения Эмме, бросилась на него и искусала парня так, что приходить к ним в дом ему больше не захотелось.
"Перед войной немцев стали выселять из Москвы. Саша очень боялся, что я пострадаю. Он со всеми советовался, интересовался, что делать, в случае если меня попросят уехать из столицы. Но меня эта участь миновала. Композитор, друг Варламова немец И.Френкель тоже не попал под эту гребенку. Я была счастлива, что меня не трогают".
В начале 40-х Варламов возглавил Государственный джаз-оркестр СССР, стал директором Всесоюзной студии эстрадного искусства. Грянула война, о которой Эмма узнала из репродукторов. Эмме было тяжело осознать, что два родных для нее народа немцы и русские будут теперь между собой воевать.
Несмотря на трудную военную годину в отношениях между супругами все было прекрасно. Свою любимую Александр Владимирович иначе как "цыпусей" не называл. Эмма перестала работать. Она взяла на себя всю заботу о доме. Фрау никогда не сидела, сложа руки. Чего стоило только организовать и приготовить все для званного обеда или ужина, которые так любил устраивать у себя дома маэстро. На этих обедах все хвалили хозяйку, поражаясь ее кулинарным способностям. Рецепты ее блюд записывали и Шульженко, и Уланова, и Козловский.
Арест
Ничего не предвещало грозы. Но однажды, 19 января 1943 года в их большой квартире появились люди из НКВД. Они арестовали супругов и увезли их на Лубянку. Супругам Варламовым вменялось пособничество дезертиру.
Один из учеников Варламова, сын его друзей, который был членом музыкального запасного полка, отстал от поезда. А в комендатуру пойти побоялся. Вместо этого он несколько месяцев прятался в шкафу родительской квартиры. Варламов об этом знал. Потому и был привлечен вместе со своей женой-немкой к ответственности. При досмотре все драгоценности Эммы были у нее изъяты. Именно тогда пропадут "метрики", которые она никогда уже не сможет отыскать.
В тюрьме супругов разлучили. Эмму посадили в камеру с женой опального генерала Власова.
"Супруга Власова постоянно плакала, что-то писала на листочках и тут же рвала. Вид у нее был очень болезненный. Смотреть на нее было страшно. Этот эффект усиливался когда она открывала рот. Все до одного зубы были у нее золотые. Она боялась разговаривать со мной. Из-за этого она могла пострадать еще больше. Вскоре нас перевели в подвал. Мы думали, что дело идет к расстрелу. Когда я шла по коридорам подвала на Лубянке я думала что вот- вот мне выстрелят в спину, но Бог миловал. Спустя какое-то время меня перевели в Бутырку. Тогда я впервые пожалела о том, что попала в СССР".
Варламовым дали 8 лет лагерей. Эмму отправили в начале в лагерь смерти, в
Казахстан, а потом этапом до Магадана.
"Заключенные относились ко мне очень хорошо, не взирая на мое происхождение. Многие делились со мной последней коркой хлеба, спасали от голода. Тогда я впервые поняла, насколько широка русская душа".
Расставание
Эмму выпустили из тюрьмы после смерти Сталина, Варламова немного раньше. Когда супруга вернулась в Москву, то обнаружила в шифоньере большой сверток с письмами. Автором этих писем была саксофонистка из варламовского оркестра Ксения. Как оказалось, пока Александр Владимирович был в ссылке, он все время переписывался с этой женщиной, которая еще до войны имела на него большие виды. Саша признался, что когда вернулся, то от Ксении принял подарок - новое шерстяное пальто. Теперь она понимала, почему муж не спешил ей помочь выбраться на свободу раньше. В порыве гнева Эмма призналась, что изменила однажды Варламову с очень известным человеком, так нелюбимым им. Брачный союз дал трещину, супруги расстались. Эмма поселилась у матери Варламова оперной певицы Марии Малиновской, которая жила во втором браке с известным профессором. Она стала заниматься у Малиновских домашним хозяйством.
Дорога на Гаврилову поляну
В 1956 году, когда профессора не стало, девушка перебралась в Куйбышев к тете Варламова Надежде. Та всегда по-доброму относилась к Эмме и пригласила пожить у них в Куйбышеве, присмотреть за хозяйством. Тетя была замужем за профессором Сафоторовым. Через какое то время Сафоторов тяжело заболел, и Эмме пришлось ухаживать за ним. Вскоре он умер, а вдова не в состоянии была платить ей за домашнюю работу. Эмме Антоновне пришлось искать новое место.
После заключения Эмму не упускал из вида старый знакомый, "власовец" Алексей Лысов. Он со времен магаданской ссылке был безумно влюблен в Эмму. Однажды на зоне его чуть было не зарубил топором другой поклонник Винд. Дневальный спас Лысова. Алексей всегда ставил женщине это в упрек и говорил: "Из-за тебя, меня чуть не убили".
В 1962 году Эмме предложили работать заведующей швейными мастерскими в областной психиатрической больнице в селе Гаврилова поляна, что расположилось у подножия Жигулевских гор, на берегу Волги. Обещали помочь с жильем. Она согласилась.
В этом отрезанном от цивилизации уголке, с городом село разделяет водная гладь великой могучей реки, ей суждено было остаться навсегда.
Работа нравилась Эмме Антоновне. Областная психиатрическая больница была единственным местом в селе, где она могла применить свои способности. Коров доить она не умела, да и не хотела. В больнице Эмма Антонова сразу влилась в коллектив. К ней с почтением относились как пациенты, так и доктора. Вторым она преподавала немецкий язык.
К Эмме привязался Лысовым, с которым она жить не могла, да и не хотела. Он любил выпить, да и манеры его резко отличались от манер тех людей, с которыми ей приходилось сталкиваться до этого. Он долго надоедал женщине, но вскоре нашел другую и ушел к ней. С одной стороны Винд была рада, с другой она опять почувствовала себя одинокой. Свое одиночество Эмма Антоновна пыталась утопить в работе.
Больше 10 лет назад психбольница сгорела, но Эмма до сих пор вспоминает о ней:
" Я всю душу отдала работе. Я так жалею, что больницы здесь больше нет. Мы помогали больным, больные нам. Может, я и по сей день, делала какую-нибудь работу там. Но, увы! Пожар унес смысл моей жизни. Сейчас я просто доживаю свой век".
Все свое время сегодня Эмма Антоновна коротает в 12-метровой комнатушке 8-ми квартирного дома. Комнатушку ей, как и обещали, выделили сразу. Кажется, что этот ветхий дом вот-вот развалиться, но когда попадаешь внутрь - забываешь об этом. Чистота и порядок, царящие в этом уголке поражают воображение. Не за что не подумаешь, что в этой комнате живет одинокая женщина, которой исполнилось 96 лет. Только что вымыты полы, столы и тумбочки накрыты кружевными салфетками, постель заправлена так, что на ней нет сборочки, на столе в вазочке шоколадные конфеты. Такое ощущение, что в квартире нет ни пылинки. И это неудивительно. Каждое свое утро Эмма начинает с зарядки, после чего приступает к уборке. Уборку она проводит не менее 2 раз в сутки. В комнате стоит телевизор и приемник. Но они не работают.
"Я никуда не хожу. Не встречаю Новый год, не праздную день рождения. Все в прошлом. Я полностью оторвана от мира. Раньше я смотрела телевизор, была в курсе всех новостей, знала всех политиков от Коля до Ельцина. А сейчас - полное забвение. Я давно не ела мяса и вообще, я отвыкла есть".
Эмма просит привезти ей газеты на немецком языке. Она до сих пор любит читать, и не потеряла интерес к жизни. Она следит за собой: делает на ночь маски, пользуется туалетной водой.
"Если бы меня сейчас увидел Варламов он, наверное, остолбенел бы. Ведь у меня нет самых элементарных вещей. Пенсии в 800 рублей мне ни на что не хватает. Эти деньги я коплю, чтобы зимой на дрова хватило".
Александр Варламов умер больше 10-ти лет назад. На его похоронах звучала музыка, посвященная Эмме. О нем она сейчас часто вспоминает. Ведь с ним были прожиты самые лучшие годы жизни.
Сегодня у нее нет даже друзей. Исключение, староста Гавриловой поляны Александра Владимировна Хлустикова, которая заботиться о ней, приносит варенья и всякие лакомства, поддерживает Эмму в минуты отчаяния.
В Самаре Эмма давно не была. Для того чтобы переправиться на теплоходе через Волгу туда и обратно ей нужно потратить около 60 рублей. А это для нее накладно. В дом престарелых она не хочет, говорит, что не сможет там жить. В юности она и подумать не могла, что будет доживать свой век в нищете. Когда Эмма Антоновна уезжала из Германии, то не думала что это навсегда. Может поэтому до сих пор она мечтает вернуться в родимый Мюнхен, в домик по Фолькард штрассе, 57, который так часто, по сей день ей снится.
2002г.
